Исламофобия - исток франко-голландского «нет»

03/06/2005

Референдумы во Франции и Голандии, прошедшие накануне, явились вершиной большого айсберга глубинного недовольства западноевропейской общественности безмерным расширением Евросоюза на восток и юг. Принятие восточноевропейских бывших соцстран в ЕС, расширившее пределы Евросоюза до Нарвы и Бреста, превратило Сообщество в рыхлый конгломерат стран с разным экономическим развитием и гражданским самосознанием.

Недовольство западноевропейских избирателей возможным усилением миграции польской, словацкой, чешской, литовской, а в перспективе украинской и турецкой рабочей силы стало важнейшим мотивом франко-голландского «нет» на прошедших в конце мая – начале июня референдумах. Но наибольший страх европейских избирателей вызывает возможное полноправное принятие Турции в ЕС, хотя бы через 8-10 лет. Эта скрытая, а временами и откровенная исламофобия характерна именно для Франции и Голландии, и без того переполненных исламскими эмигрантами из Алжира, Индонезии и Марокко.

Эта исламофобия в Голландии, например, свойственна не только обывательским низам общества, но и рафинированной интеллектуальной элите. Вспомним покойного убитого исламскими экстремистами режиссера Тео ван Гога. Режиссер в своей предсмертной киноработе «Покорность» абсолютно не в духе модной политкорректности обрушился на ислам за его оправдание дискриминации женщин.

Такие настроения, свойственные широким слоям самых разных социальных групп западноевропейского населения, вызывает в политике укрепление маргинальных крайне-правых националистических организаций, типа партии покойного Пима Фортейна в Голландии и ныне здравствующего Жана-Мари Лепена во Франции.

Подобные партии, одержавшие сенсационную победу на президентских выборах во Франции три года назад и парламентских два года назад в Голландии, ныне свойственны и многим другим западноевропейским странам, в частности ФРГ, где на последних земельных и муниципальных выборах НДП и близкие к ней неонацистские группировки получили значительную поддержку со стороны избирателей, а в Саксонии – преодоление 5%-ного барьера и вхождение в Ландтаг (земельный парламент).

Вышеперечисленные опасные тенденции, упорно игнорируемые правящей элитой Европейского Союза, являются реакцией значительной части избирателей на ее нежелание учитывать эти опасения в форсированном стремлении к расширению Европейского союза на Юго-восток.

Сигнал, данный европейским избирателем руководящим кругам ЕС, показывает, что эти настроения становятся доминирующими в сознании всё большего числа западноевропейцев. Подобное развитие событий требует от евробюрократов из Брюсселя ускоренной реакции на эти настроения широких кругов избирателей. В противном случае, обозначившийся опасный разрыв между европейскими элитами и широкими слоями населения ЕС, может привести к дестабилизации европейских структур и выходу на арену европейской политики маргинальных «новых правых»  политических сил.

Неуважение правящего слоя ЕС к настроениям евронародов способствует описанному процессу. Остановить подобное развитие событий возможно лишь после формулирования более честной, открытой для общественности не по форме, а по сути политики. Изменения келейного способа принятия и продавления решений, превращающего выборы, а в особенности референдумы, в ничего не значащие формальные акты вызывает протест даже той части европейской общественности, которая поддерживает идею евроединства и, с оговорками,  расширения ЕС.

Однако, наметившийся в процессе обсуждения присоединения Турции к ЕС, а также механизм разработки конституции подтвердил опасения многих европейцев в отношении ЕСовской процедуры принятия важнейших решений.